Она интересная, ибо явно выражено хаотичная, свойственная обществу, которое буквально кипело от агрессии, было переполнено связанным с ним пафосом. Это заметно по целому ряду факторов. Начиная с того, что люди очень долгое время старались не замечать такого явления, как взрыв, стремились не видеть его разрушительной мощи, так прямо и напрашивающейся на то, чтобы её применили в контексте ведения боевых действий. Кроме того, они не хотели акцентировано серьёзное внимание уделять защитной амуниции. Всем ведь известно, что доспехи были дорогими, а значит, общество умышлено сделало их во многом недоступными для себя, толком не пытаясь действительно эффективно развивать данное направлении индустрии производства оружия и средств защиты от него. Вследствие чего, даже большие надёжные, удобные щиты, способные полностью закрыть тело воина от ударов, были редкостью. Также очень важным моментом является хроническая неразвитость стрелковых приспособлений. Так называемые длинные луки настолько долгое время являлись самым мощным вооружением на этот счёт, что это просто немыслимо. Тем более, что их фактическая пробивная сила была не ахти какой серьёзной, часто неспособной преодолеть хорошо сделанные доспехи, причём, с заметно близкого расстояния. Если ко всему вышеперечисленному добавить явно выраженный культ мечей, их всяческое превознесение, как главного вида оружия, то становится понятно, что столь странно относящиеся к вооружению люди, явно стремились не столько к схваткам, в ходе которых они старались уничтожать своих врагов, максимально уберегая себя от потерь и ранений, сколько искали некой агрессивной близости.

В общем, всё указывает на то, что наши предки не старались дорожить жизнью, больше того, они совершенно умышленно и постоянно ставили её под удар, будучи ведомы жаждой переживания ярких, злых предсмертных эмоций, рождаемых в форменно безумных, с точки зрения их организации, боевых столкновениях. Судя по всему, имевших очень серьёзный и явно нездоровый сексуальный подтекст. Ну, или говоря по-другому, приоритетно преследующих цель захватить, как можно больше рабов, нежели кого-то убить. Причём, уровень агрессивности, стало быть, прямой опасности неприятеля значения, как такового не имел. Ведь, понятно же, что в столь подчёркнуто рабовладельческих социальных реалиях любой мог чуть что сдаться на милость победителям со всеми вытекающими из этого последствиями, после чего, набравшись ещё большей злобы, а заодно и улучшив момент, снова перейти в атаку против своих обидчиков, да и вообще против кого угодно. При таких раскладах понятно, почему вся история древности – это сплошь войны и тому подобные противостояния.